«только что вышла из леса… не говорит… колода карт… никогда не видела такого грязного ребенка»

Ее лицо оставалось каменным, а руки уверенными, взрослые и их сплетни ее не интересовали.
Карты, которые она держала в руках, были затейливо нарисованы, выглядели выцветшими и, казалось, не соответствовали друг другу.
Она тасовала и раскладывала карты, игнорируя пыль, которую поднимала движением своих рук.
Она перевернула первую карту: Королева Стрел. Вторая: шесть стрел. Третья? Красный король: ее собственная карта. Затем: четверка мечей, пятерка мечей, шестерка мечей и седьмая — весь ряд.

До нее не было никого подобного — ни особенного, ни избранного — хотя, возможно, когда-то были люди, которые ценили человеческие жертвы. Кто видел это как честь. Но для того, чтобы поверить в это, нужно было верить во что-то.

Его дыхание было поверхностным, и то, что он все еще был жив, было связано со светящейся пульсирующей жидкостью, которую она впрыскивала ему в руку, пока она еще играла роль медсестры, когда он все еще думал, что он пациент, жаждущий исцеления. Она, смеясь над этой мыслью, медленно содрала еще один кусок теплой плоти с его ноги. Нервные окончания разорваны, а мышцы внизу теперь обнажены. Он не чувствовал ничего — подобного стыду, потому что боль и ужас затмевали всё. Но крик может привлечь других, а она не могла позволить себе быть обнаруженной, пока не выполнит свою задачу.

Она написала свое имя на куске ткани и пришила его там, где был его язык. «Линч».

Она оставила нетронутым только его лицо. Куски плоти были слишком малы, чтобы быть ей полезными и по крайней мере, если бы кому-нибудь пришлось его оплакивать, вряд ли он смог бы опознать труп, хотя этот человек был еще жив.

Пока полоски плоти, которые она развесила на бельевой веревке, медленно высыхали на солнце, а мужчина медленно умирал, она спала. Это займет некоторое время, по крайней мере один день, смерть человека и подготовка его кожи. Смерть заполнила дом и поэтому она лежала снаружи, свернувшись в куче листьев как собака.

Когда она проснулась, прошел день и ночь, мужчина начал стонать, хотя казалось он не пришел в сознание. Она перешагнула через его тело, чтобы проверить как высохло мясо. Почти готово. Как только мясо было готово, она сплела его в толстые веревки. Дух, демон — хотя они не относились к себе таким образом, их имена могли быть более точно переведены как боги — должны быть призваны, связаны и унесены. Добытое из жертвы, можно было перегнать. Процесс занял семь дней и она тщательно собрала жидкость в шприцы и продала этому недотёпе Хаффингтону.

И это уже было там, мерцающий жар в воздухе, отсутствие света, струйка дыма и слабый запах мокрой глины. Он полз по всему телу, его образ с каждым движением обретал форму, а длинный фиолетовый язык касался обнаженной мышцы. Выражение того, что она считала своим лицом, было нечитаемым, слишком иным для человеческого толкования, хотя это были восторг и жадность, которые она проецировала на него.

Когда существо пересекло линию соли, где она была разорвана телом, Линч начала действовать, толкая труп в круг, даже когда она сама вошла в него, снова закрывая разорванный круг соли быстрым движением руки. Сущь, демон, существо, бог остались на человеке. Она не была удостоена его вниманием во время еды. «Последняя ошибка, которую ты совершишь, — подумала она пред тем, как прыгнула и связала его веревками, сделанными из той же плоти, которую оно в настоящее время пожирало. Дело сделано.

Линч было трудно убить, эта ее черта породила репутацию сверхъестественной непобедимости, возможно даже бессмертия. Тело могло истекать кровью, о как оно могло истекать кровью, но она отвергла просьбы Смерти присоединиться к нему на его темной лошади. «Развивайте страх у своих врагов». Это было одним из многих качеств, которые поддерживали ее тело намного дольше, чем она смогла бы выдержать будучи
обычным человеком.

Ее пальцы слегка пошевелились, затем проникли сквозь слой влажного мха. Рука вернулась, сжимая длинный осколок стекла, ртуть все еще стекала по его стенке. Она проверила остроту стекла и выдавила кровь из кончика пальца. Она строила взрывное устройство, но оно сработало преждевременно, повредив ее кожу и обернувшись против нее. Но она владела куда более мрачными знаниями, чем о какой-то взрывчатке.

Она снова проткнула палец и начала рисовать символы на сырой розовой плоти живота, бормоча себе под нос. Затем она взяла стекло и вырезала свой правый глаз, предлагая тому, кто может вернуть зрение ее телу и многое другое, позволить ему упасть на землю рядом с ужасным мачете, который она держала рядом с собой.

Она поймала беглеца на лодке и спасла его от аллигатора — готового вырвать ему глотку, но спасла не из добрых побуждений. Зверь намеревался украсть у нее жертву, а такого стерпеть нельзя. Ей не нужны были деньги, но она нуждалась в убийстве, новой перетасовке колоды, чтобы вернуть себе ясновидение в полную силу.

Когда они сошли на берег, она установила медвежий капкан и заставила мужчину наступить на него под прицелом своего оружия. Затем она переоделась в рабочую одежду и повела его к городскому рынку на цепи капкана, Winfield свисал с ремня за ее спиной.

Это было зрелище: он окровавленный, раненый и стонущий; она скрытная и загадочная; вскоре собралась толпа, чтобы узнать что станет с несчастным узником.

— Кто он? — закричал один из толпы.

— Кто она? — закричал другой.

— Кто ты? — закричал третий.

Она колебалась. Затем быстрым грациозным движением откинула в сторону свой изношенный плащ, сняла шляпу и встала перед ними, преобразившись.

Она была ростом пять с половиной футов, прямая как стрела, преисполненная силой и обладающая мрачной красотой, с прямыми светлыми волосами откинутыми назад и пронзительными черными глазами.

Она была одета в темно-синюю одежду, пошитую частично по моде мужчин, края пальто доходили до колен. Ее ноги были обтянуты высокими сапогами из прочной кожи, в то время как пояс был хорошо укомплектован патронами, а в кобуре на правом бедре находился надежный револьвер, а слева висело мачете. На ремне за спиной висел Winfield.

В ее руке была металлическая цепь, соединенная с тем ужасным медвежьим капканом, в котором находился мужчина. Он громко застонал и собралось еще больше зрителей. Он был человеком косноязычным, уродливым в чертах и неуклюжим по форме. Смех раздался среди зрителей, а она громко и ясно обратилась к толпе:

— Довольно! Желаете знать о преступлениях этого человека? Или мы его немедленно повесим?

— Черт возьми! Что он сделал не так?

— Сделал. Он взял нечто, что принадлежало мне.

— Тогда вздёрни его. Вздёрни его, — отозвалась эхом толпа. — Вздёрни его сейчас! Мы хотим его повешенья!

— И никто не вступится за него? — ее голос был твердым и уверенным, вынуждая толпу говорить против ее воли. — Он не может говорить за себя, потому что я отрезала ему язык.

Каждый стон вызывал очередную реку крови между его проклятыми губами.

— Я это сделаю — человек, чей костюм был украшен алмазными пуговицами, вышел вперед из толпы. — Я считаю, что он не получил справедливого судебного разбирательства.

Хардин запечатал входную дверь, а Линч зашла вглубь дома, чтобы убедиться, что все закрыто. Он долго ее не видел, предполагая, что она мертва. Но он прятался там почти неделю и…

— Я бы уничтожила это существо. — Линч была вдвое старше их, да и выглядела старше а голову покрывала шляпа с широкими полями, скрывающая толстую белоснежную косу.
— И вы, убивающие без колебаний и угрызений совести, были бы ценными союзниками в борьбе против него. Вам не нужно бросать кузницу, но я бы предложила вам обучение. Охоте. Но прежде чем ответите, задам еще один вопрос. Вы знали Дюранта?

Обе девушки покачали головами.

— Но он знал тебя. И тебя, уже 16 лет, — она сделала паузу, чтобы перевести дух. — Уильям Дюрант (Легендарный охотник известный как «Чёрное пальто») был вашим отцом.

Молчание последовало за словами Линч. Кузнец был хорошим отцом. Даже если бы это было правдой, они не нуждались в другом.

Она продолжила:

— Он убил вашу мать. Возможно, он вернулся, чтобы закончить работу. Возможно, его послали сюда, не раскрывая всех деталей. Думаю, если вы присоединитесь ко мне, мы узнаем правду. Теперь, вы присоединитесь ко мне на охоте?

Им не нужно было обдумывать свой ответ. Они были готовы.

Они закрыли магазин на одну неделю и ушли на болото, чтобы пройти обучение у женщины, которая называла себя Линч. Джос, предпочла кувалду оружию дальнего боя, за ощущение мягкости разбиваемой плоти и хруст дробящихся костей, а также за отдачу в руки после сильного удара, но с легкостью освоила и огнестрельное оружие, а Winfield стал ее бессменным спутником. Фин, с меткостью Робина Гуда поражавшая любые цели из арбалета, практиковалась с ножами, пистолетом и мачете. Но ножи были ее любимчиками. Такой интимный способ вывести из строя плоть.

Потребовалось несколько дней, чтобы научиться стрелять, но Джос была одержимо настроена добиться успеха; обе близняшки были такими. Они быстро освоили все оружие, которое могла предоставить им Линч, хотя у нее был только один сундук: портативный арсенал — их первая коробка с игрушками.

Стая бешеных собак стала первым настоящим противником и близнецы с легкостью убивали их, работая вплотную: методично, жестоко, грациозно. Линч наблюдала из укрытия, готовая уничтожить собак из своей винтовки, если близнецы не справились бы, но причин стрелять у нее не нашлось.

Учиться выслеживанию добычи было сложнее, но местные черные медведи предоставили им необходимую практику. Когда они научились читать следы, Линч описала существ, с которыми они могли столкнуться. Ужасный мясник с головой свиньи, усеянный крюками и кусками металла. Гигантский паук, который скрывался в темных замкнутых пространствах, прыгая и быстро бегая, опасный и голодный. Высокий, ловкий убийца, обманывающий и быстрый. Она объяснила, что они получат большую награду, если им удастся убить таких существ.